– Я мигом!

Сняв шапку, Гриша Шмуйловский нацепил на голову наушники. Шатов с Николаенковым растянули антенну.

– Прием, прием… – бормотал радист. – Материк, Материк, я – Остров! Прием! Есть! Сигнал Осень!

Передав еще несколько кодовых фраз, Шмуйловский завершил сеанс.

– Самолет прилетит ночью, часа в два. На то же самое место.

– Будем готовить костры, – кивнул Филоненко. – Выдвигаемся!

– А вы знаете, какое сегодня число? Четвертое ноября! Тут почти две недели минуло, представляете?

– Еще как… – поежился Доржиев. – Без свитеров точно околели бы!

Разведчики прислонили ко входу в землянку сорванную дверь и заложили ее комьями мерзлой земли. Выпадет снег, все завалит, никому не выдавая тайну межвременного пробоя.

Разведчики шли цепочкой, подбирая по пути хворост и прочий горючий материал – это было против правил, но надо же из чего-то костры сочинять?

Шоссе одолели в сумерках, а потом и вовсе темно стало. Добравшись до старого места, свалили растопку в три кучи, разошлись, добывая топливо про запас. Даже сена раздобыли – старое, почерневшее, гореть оно будет хорошо, как растопка.

– Ждем, – обронил Филоненко.

Часам к двум ночи все здорово замерзли. Хорошо еще, ветра не было.

– Уши растопырили, – приказал командир, – и слушаем!

Прошло минут десять, долгих и томительных. Марлену показалось, что он разобрал какой-то шум, явно машинный, но тут Шатов зашипел:

– Летит, летит!

Действительно, ровный гул авиадвигателей опадал на холодную землю. Он был негромок, но в стылой тишине казался оглушительным.

– Зажигай! Живо!

Жарко вспыхнула солома, затрещали сухие ветки. Три костра разгорелись, пламенея в ночи. Самолет пронесся так низко над землей, что огонь высветил серебристое брюхо «Дугласа-Дакоты».

– Подбрасывай, подбрасывай!

Транспортник развернулся и пошел на посадку.

– Немцы!

– Шмуйловский! Доржиев! Николаенков! Держать оборону!

– Есть держать оборону!

Раздались редкие выстрелы, их перебили сухие очереди. А самолет сел, прокатился, развернулся. Открылась дверь.

– На посадку! Живо!

Марлен попытался пропустить кого-то вперед, но Шатов подхватил его без особых церемоний и сунул на борт первым. Следом передал драгоценную ручную кладь – чемоданчик.

– Отходим! Сюда! Ко мне!

Исаев выдал очередь по вспышкам, частившим в кустах. К самолету бежали Доржиев и Жорож, придерживая раненого радиста. Самолет начал медленно прокатываться.

Шатов затащил Шмуйловского и протянул руку Доржиеву. Бурят влетел в дверь и вместе со штангистом согнулся, подхватывая Жорожа.

– Спас-сибо… – выдохнул Николаенков.

И тут короткая очередь ударила ему в спину. Жорож вздрогнул и отпустил руки товарищей. Он сделал два шага на подгибавшихся ногах, а затем меткая немецкая пуля разнесла ему голову.

– Т-твою мать! Взлетаем!

Двигатели взревели, потянули самолет по мерзлому грунту и сухой траве. Вспышки выстрелов были еще видны, но лишь две или три пули настигли «ПС-84».

Самолет взлетел, и Марлен содрогнулся, глядя вниз – малиновые и зеленые огни трассеров прошивали воздух между землей и неубранным шасси.

Потом огонь утих, только три костра, далеко позади, продолжали гореть, а потом все застило мутью – повалил снег.

Глава 28

Ва-банк

Транспортник летел долго и неспешно, его винты словно вкручивались в вязкую ночь, проталкивались сквозь темноту. Марлену казалось порой, что самолет и вовсе на месте стоит.

Но вот на востоке стал пробиваться слабый серый свет, предвещая восход негреющего солнца, и стало ясно, что движение в природе все-таки есть.

Лес внизу и перелески были видны смутно – снег укрыл все приметы, вроде дорог. Лишь однажды внизу показался паровоз, тянувший за собой состав, – хвост дыма пластался над белым лесом, как серый шлейф.

Линия фронта осталась позади, к тому же транспортник пересекал передовую далеко на правом фланге, где бои велись «по остаточному принципу».

Неожиданно показались два самолета – одномоторные истребители. Сперва Исаев решил, что это все-таки немецкие «Мессершмитты» прорвались, но нет – подлетали «ястребки», стремительных очертаний «Яки».

Они пронеслись под «ПС-84», заходя с запада, сделали «горку» и вышли на перехват. В иллюминатор Марлен увидел проскальзывавший «Як-1» – пилот в кабине показывал экипажу транспортника: следуйте за мной!

– Какого… – затянул Филоненко, привставая, но недоговорил.

Из кабины выглянул штурман.

– Это не наши! – крикнул он. – Приказывают садиться на какой-то лесной аэродром!

– Радируй нашим! – решил Михаил.

Штурман скрылся за дверью, а «Як» перестал уговаривать «ПС-84» – выпустил очередь перед самолетом. Дымные шнуры трассеров красиво прошили воздух.

– Шатов! – рявкнул Филоненко. – Действуй!

Штангист, раздобывший немецкий MG-34, шагнул к двери. Марлен тотчас подхватился, чтобы помочь. Он распахнул дверь и ухватил Шатова за ремень.

Морозный ветер бил в лицо, кожа сразу заледенела, а Николай, пошире расставив ноги, выдал очередь из пулемета. Пилоту «Яка» это очень не понравилось – он завалился на крыло, норовя крутануть «бочку», и Шатов продолбил по днищу истребителя, нашаривая бензобак. Нашарил.

Горючее стало утекать, сеясь белесой моросью, и тут полыхнуло – огонь охватил хвостовую часть самолета. «Як» отвернул, а фонарь кабины открылся, и вниз вывалился летчик, раскрывая парашют.

– Затворяй!

Шатов с Исаевым навалились на дверь и заперли.

– Держись!

Марлен бросился на сиденье, цепляясь обеими руками.

– Зуб даю, – крикнул Михаил, – это так нас Абакумов встречает!

Исаев посмотрел в иллюминатор. Второй истребитель держался слева и выше. Марлен понял, что пилот «ПС-84» решил не дожидаться, пока на «Яке» выжмут гашетку и 20-миллиметровая пушка распишет транспортник.

Самолет резко швырнуло влево. Моторы взвыли, и «Дуглас-Дакота» поднялся вверх – у Марлена сбило дыхание.

Похоже, что летчики хотели ударить истребитель снизу в днище, но такой таран не прошел – «Як» скользнул вперед, выходя из-под удара. Тогда транспортник довернул – и лопасти левого винта врезались истребителю в хвост.

Самолет сотрясся, грохот прокатился по фюзеляжу.

Отчекрыжить оперение «под корешок» не вышло, но управления истребитель лишился – «Як» полетел, нелепо виляя. Потоком воздуха его развернуло и бросило вниз. Неуправляемый истребитель закувыркался вниз.

– Есть! – заорал Марлен.

Хотели бы пилоты истребителей сбить «ПС-84», они бы запросто сделали бы это. Но наверняка приказ был иной – посадить там, где надо. «Живьем брать демонов!» Только эта установка и помогла транспортнику победить «Яки».

Однако победа досталась очень нелегко – по самолету расходилась сильная вибрация. Скорей всего, одну лопасть на левом винте он потерял, а другие были исковерканы.

Из кабины вывалился штурман.

– Держитесь, как сможете! Будем садиться!

Самолет стал сильно рыскать, заваливаться – земля рывками приближалась. Лес, лес, лес…

На деревья посадки не совершишь – выйдет авиакатастрофа. Поляну бы, поляну!

Внезапно показалась дорога, и «ПС-84» устремился вниз, шатаясь и трясясь. Земля ударила под колеса, самолет стало заносить, но опустившийся хвост, елозивший по шоссе, удержал машину от разворота.

Тут же подломилась левая стойка. Самолет повалился набок, ломая крыло.

Единственный мотор остановился, и транспортник заскользил по снегу, гася инерцию. Съехал в канаву и замер.

– С мягкой посадкой вас, – прокряхтел Марлен.

В перекошенном самолете дверь оказалась вверху. Кое-как открыв ее, разведчики стали выбираться наружу.

Исаев сразу благословил свою проницательность – не зря он прикупил войлочные сапоги-бурки. И перчатки пригодились – на улице стоял мороз.

– Вот же ж, суки! – глухо доносился голос Филоненко. – Перехватчики, мать их… Ленька, цел?