– Уж всяко благороднее, чем ваше предложение отравить норвайских дикарей.

– Протестую! Варваров нельзя назвать полноценными людьми, поэтому любое действие против них благородно по умолчанию.

– Тогда давайте и грумантцев считать варварами. Все знают, с какой жестокостью они расправились с бедными гномами в прошлом году?

– Ещё бы не знать, – проворчал седобородый. – Я вложил в гномью авантюру полторы тысячи марок и не получил ни эскудейро прибыли.

– Вот именно! – рассмеялся молодой человек с тонкими усиками. – Готов лично возглавить атаку на лагерь Добровольческого корпуса.

– Она состоится через три дня, – подвёл итог председатель. – А Франсиско де Багильон и станет тем парламентёром, что передаст ультиматум графу Форбарра.

– И граф его повесит, – заметил господин с багровым лицом.

– Наоборот, сэр!

– Это почему же?

– Да потому что Франсиско де Багильон глуп, а дуракам всегда везёт. Им благоволят удача и Небесные Боги.

– А если нет?

– Тогда мы найдём другого кандидата на трон Галлиполиды. Ведь правда, сынок?

Молодой человек с тонкими усиками улыбнулся и кивнул председателю Совета Грандов:

– Правда, отец.

Пока де Багильон думал, граф Форбарра успел слегка перекусить. Не отказываться же от завтрака из-за какого-то там ультиматума? Этот ультиматум никуда не денется, а вот копчёная куропатка может испортиться. И запечённая в тесте молодая оленина… и жирная форель под венсенским соусом… и мясо на шпажках по рецепту древних норвайцев… Да и вино, честно говоря, попалось не такое уж и плохое. Лучшего от галлиполидских скряг всё равно не дождёшься.

– Любезный Франсиско, не желаете составить мне компанию?

Нет, мотает головой. Ну и ладно, было бы предложено. Пусть голодным остаётся и завидует. А уйти не может как из вежливости, так и из-за того, что его никто не отпускал. Кто же отпустит предъявившего ультиматум человека, не поглумившись над ним в разумных пределах? Жалко, что молодой Оклендхайм с женой и друзьями отправился на рыбалку – вот они бы придумали способ повеселиться не выходя за рамки приличий. Тысячу и один способ!

Способный юноша этот виконт. Не зря же дядя, Его Величество Джеронимо Ланца, его выделяет. Империя неприятно удивится, когда такой король усядется на трон независимой Галлиполиды. Но будет весело!

Граф с сожалением отложил шпажку с мясом по рецепту древних норвайцев и тяжело вздохнул. Вкусно, но шашлык полагается запивать приличным вином в не менее приличных количествах, но утром с этим нужно быть осторожным. Как говорит риттер фон Тетюш: – «Бутылка вина с утра – шаг в неизвестность!» Или не произойдёт ничего страшного, если…

Заглянувший в шатёр десятник разрешил все сомнения:

– Командир, там галлиполидцы выстраиваются для атаки лагеря.

– И?

– Я от вашего имени отдал приказ действовать по плану два дробь шесть точка восемь.

– Не слишком? – засомневался граф.

– Там тяжёлая конница на острие удара, а против них именно точка восемь.

– Ну и ладно, – согласился командующий. – Вы начинайте, а я сейчас подойду. Любезный сэр Франсиско наверняка составит мне компанию в этот раз. Готовы?

– Э-э-э…

– Совершим прогулку на свежем воздухе, посмотрим на батальные сцены, развеемся. Впрочем, права отказаться у вас всё равно нет.

Де Багильон удивлённо захлопал глазами. Не такой он представлял реакцию графа на внезапное нападение. Где обвинения в вероломстве и нарушении союзнических обязательств? Где суета и призываемые на головы галлиполидцев несчастья? И где, в конце концов, цепи, в которые обязательно положено заковывать пленных врагов? Ничего этого не наблюдается, а граф Форбарра даже не торопится выходить из шатра. И доспехи не надевает, что самое удивительное. Как он собирается воевать без доспехов?

– Вы готовы к прогулке, дорогой Франсиско?

Де Багильон пожал плечами:

– Если это можно назвать прогулкой…

– Да хоть утренним моционом, – отмахнулся командующий корпусом. – Но поспешим, иначе рискуем пропустить самое интересное.

Глава 17

Галлиполидские рыцари, накапливающиеся на опушке недалёкого леса перед решительной атакой, выглядели внушительно. Пусть самих рыцарей в полном боевом доспехе не больше двух десятков, но оруженосцы и вооружённые слуги тоже сверкают надраенным железом и представляют внушительную силу. Её достаточно, чтобы проломить жидкую цепочку грумантских пехотинцев, выстроившихся между странными сооружениями из ивовых прутьев, и ворваться во вражеский лагерь. А уж там тяжёлая конница покажет себя в ближнем бою!

Правда, придётся атаковать вверх по небольшому склону, так как Добровольческий корпус расположился на возвышенности, но для борцов за свободу и независимость Галлиполиды не существует непреодолимых преград! Да, тяжело… Но побеждать подлых захватчиков легко и приятно! Грумантцев всего восемь тысяч, причём только пехотинцы, и против рыцарской конницы они не продержатся и нескольких мгновений. Таранный удар длинными копьями страшен и эффективен, особенно если приходится в одну точку. Противник сам себе подписал приговор, устроив коридоры из набитых землёй корзин. Идеальные проходы и место для разгона перед ударом! Как будут защищаться? Сумасшедшие провинциалы, не способные использовать многовековые традиции военного искусства.

– Граф, ваши люди не успевают!

– Куда не успевают, сэр Франсиско?

– Выстроить оборону!

– Я вижу.

Естественно, добровольцы графа Форбарра ничего не успели предпринять. Хотя коннице потребовалось время на построение, грумантцы не смогли за этот короткий промежуток подготовить достойный отпор. Вообще никакого отпора – оказавшиеся невооружёнными землекопы бросились наутёк, редкие копейщики изобразили какое-то подобие строя, а норвайские варвары вообще остались на месте. Они то ли от страха потеряли способность бегать, то ли заранее смирились с печальной участью мяса для чужих мечей.

И задрожала земля под тяжёлой поступью рыцарских дестрие. Мощные кони пошли шагом, но насторожённо прядали ушами, предвкушая сигнал трубы, посылающий в короткий, но смертельный для врага бросок. Острый и тонкий стилет с лучшими бойцами Галлиполиды на острие, который вонзится в мягкое брюхо беспечных грумантцев… Впереди три рыцаря и знаменосец, во втором ряду пятеро, в третьем уже семеро. Больше не получается из-за ширины прохода, но в длину клин тянется на добрые триста ярдов. И сзади ещё напирают желающие преломить копьё о чужие рёбра.

Де Багильон улыбнулся шутливой мысли и покосился на графа. А командующий с невозмутимым видом сидел на барабане, заложив руку за отворот камзола, и командовать не собирался. Лишь заметил, перехватив взгляд сэра Франсиско:

– О, не беспокойтесь, моё вмешательство потребуется не скоро. Всё идёт по плану, так что расслабьтесь и постарайтесь получить удовольствие. Или приказать подать вина?

От вина де Багильон отказался. Он с нетерпением ожидал момента, когда рыцари Галлиполиды нанесут сокрушающий удар. Вот и боевые трубы дают сигнал!

Двести шагов – кони перешли на рысь. Сто пятьдесят шагов… сто шагов… Ещё один сигнал! Пятьдесят шагов… Ну же!

Посланец Совета Грандов Галлиполиды заорал во всё горло, не обращая внимания на неодобрительные взгляды:

– Бей!!!

И побледнел, увидев падающих дестрие и кувыркающихся через голову рыцарей. До жидкой цепочки грумантских копейщиков оставалось каких-то десять шагов.

– Ловушки, – снисходительно объяснил граф. – Известны с древнейших времён, и я даже не надеялся, что они так хорошо сработают.

– Наша разведка доносила…

– Юноша, – прервал де Багильона граф. – Если вы останетесь живы, то до конца дней своих должны помнить, что неподкупные разведчики бывают только в детских сказках и в пограничной страже королевства Грумант.

Тем временем ударный клин тяжёлой конницы Галлиполиды умирал. Умирал без толку, без славы и без надежды на пощаду. Несколько передних шеренг оказались погребёнными под завалом из человеческих тел и конских туш, а через шевелящуюся и воющую от боли и ужаса мешанину полетели арбалетные болты. В узком пространстве между укреплениями невозможно промахнуться.