— Я не знаю, Асканио, почему вы уговариваете меня подписать эту буллу. Вы можете сказать правду?
— Ваше Святейшество…
— Я подразумеваю размер полученной вами мзды, Асканио. Да, я объявлю о начале нового Крестового похода, но извольте поделиться неправедно полученными доходами. И не думайте отделаться жалкой десятиной, я рассчитываю на половину, тем более деньги нам скоро очень пригодятся.
— Ваше Святейшество…
— Не перебивайте меня, Асканио. Под вашим командованием все войска Папской области… согласен, это немного. Но у Святого Престола достаточно золота и серебра, чтобы собрать под свои знамёна величайшую в мире армию! Будет достаточно золота, если вы… ну, вы понимаете? Тем более богатства варварской Московии быстро окупят любые вложения.
— От Рима до Смоленска…
— Не забивайте мне голову подробностями, Асканио. Вам воевать, вы и принимайте решения по таким мелочам. А я буду молиться, чтобы Господь покарал нечестивцев, осмелившихся незаконно завладеть золотом, принадлежащим всему христианскому миру. Аминь, Асканио.
Глава 6
Неприятности ждали Андрея Михайловича в двадцать первом веке, о чём возвестил телефон, звякнувший при переходе между мирами. Самарин посмотрел на сообщение о пополнении счёта и с чувством выругался — некто Борис Ефимович Н. перевёл на его счёт одиннадцать рублей и двенадцать копеек.
— Пидарасы…
— Где? — встречающий Великого Князя Беловодского любимовский староста Филин клацнул затвором автомата. — Кого мочить, пресветлый княже?
Попытки отучить любимовского старосту от громкого титулования не имели успеха — он прекрасно знал о происхождении Андрея Михайловича, но был искренне уверен, что способность открывать переход между мирами является проявлением божьего благоволения и ставит её обладателя гораздо выше не отмеченных господом местных владык.
— Они здесь! — Самарин ткнул пальцем в экран смартфона.
Будучи человеком крайне консервативных взглядов, Андрей Михайлович отказывался покупать модные среди неприличной тусовки девайся с огрызком яблока, и традиционно отдавал предпочтение корейской технике. Корейцы, кстати, тоже те ещё извращенцы, но хотя бы не задирают цены в попытке окупить свои перверсии.
— Так что случилось, княже? — Филин понял, что именно сейчас пристрелить никого не нужно, и решил выяснить подробности. — Стрелку забьём, али просто так замочим беспредельщиков?
— Мочить мы никого не будем, — Самарин на ходу от ворот в прошлое с своему дому нашёл нужный номер и ткнул пальцем в экран. — Валерий Павлинович?
Абонент на другой стороне линии ответил эмоционально и явно обрадованно, но его энтузиазм был убит короткой фразой Андрея Михайловича:
— Извините, но некто Борис Ефимович Н. вынудил меня поднять расценки в четыре раза.
В трубке что-то захрюкало, но Самарин остался непреклонным:
— Валерий Павлинович, я уважаю вашу саркому, но тут дело принципа — или вы остаётесь живым, а я получаю компенсацию за понесённые убытки, или мы мирно расходимся и забываем о существовании друг друга.
— …
— А это значит, что я скоро выпью коньячку за ваш упокой.
— …
— Павлиныч, твою мать ласково… Я же сказал, что тут дело принципа, и просто его скальп на моём поясе меня не устроит.
— …
— А вот это на твоё усмотрение.
Самарин нажал отбой и нашёл номер следующего абонента, претендующего на избавление от болезней чудодейственным любимовским воздухом:
— Геннадий Андреевич, недоброго дня вам. Это Самарин беспокоит.
— …
— Что, сразу узнали? А вот это печально, не быть мне богатым.
— …
— Да, Геннадий Андреевич, в том числе и за ваш счёт. Хочу огорчить, но из-за некоего Бориса Ефимовича Н. приготовленную вами сумму следует умножить на четыре.
— …
— Нет, Геннадий Андреевич, мы с вами старые коммунисты, и оба прекрасно понимаем, что торг здесь неуместен.
— …
— Нет, меня не интересует депутатский мандат от вашей фракции, но я искренне надеюсь, что господь бог, Карл Маркс и Фридрих Энгельс совместными усилиями накажут некоего Бориса Ефимовича Н, что позволит вернуть расценки на мои услуги до прежнего уровня.
— …
— И вам всего доброго, Геннадий Андреевич. Слава труду, как говорится.
Самарин убрал телефон в карман, а Филин, благодаря интернету определившийся в политических пристрастиях, вздохнул:
— Расстрелять бы оппортуниста, княже…
Утро принесло новые неприятности — позвонивший участковый сообщил, что в Любимовку выезжает с обыском группа из следственного комитета.
— И какого хрена они собираются искать? — максимально вежливо поинтересовался Самарин.
Участковый Виталик на той стороне линии нервно рассмеялся:
— Золото и бриллианты! А если серьёзно, Андрей Михайлович, то рекомендую вынести все подозрительные предметы за ворота. Особенно тот, что на гвоздике у двери в прихожей.
Самарин бросил взгляд на автомат, висевший на привычном месте, и уточнил:
— Виталя, у них задача что-нибудь найти, или просто должны потрепать нервы?
— Да чёрт их знает, Андрей Михайлович, — честно ответил участковый. — Я тоже с ними буду, так что уж совсем голимый беспредел постараюсь не допустить, но я не Госстрах, и на сто процентов гарантию дать не могу.
— Понял тебя, Виталик. Когда будешь?
— Часам к двум, если в вашем болоте не застрянем.
Самарин с досадой поморщился. Рукотворное болото, устроенное два с половиной года назад бандитствующими блогерами, подсушило ранними морозами, и естественная защита Любимовки от агрессивного внешнего мира почти полностью исчезла. Пока снег не выпадет, в деревню можно проехать даже на импортной пузотёрке и не испачкать колёса. Вот потом только на снегоходе или тракторе с отвалом.
— Ладно, Виталик, жду гостей.
Ну а время ожидания можно скрасить чем-нибудь полезным. Например, выкатить за ворота в средневековье четыре трехфунтовых единорога, сделанные по заказу Андрея Михайловича умельцами из Ворсмы, и привезённые в Любимовку в его отсутствие. Или вот железо… Кстати, а что железо? В наличии на приусадебном участке двухсот тонн стального проката нет никакого криминала. Железо не искуришь и по вене им не ширнёшься, так что пусть лежит себе спокойненько.
Четыреста пар кирзовых сапог в сарае? Какая мелочь, право слово! В деревне это чуть ли не всесезонная и частично парадно-выходная обувь, и любой грибник вам со знанием дела расскажет, что нет в лесу более надёжной и удобной обувки, чем старый добрый кирзовый сапог. Некоторые охотники могут возразить и покажут суперсовременные ботинки за восемь тысяч евро, но такие охотники с понтами до небес в Любимовке как-то не приживаются. Так что нет ничего удивительного в наличии четырёхсот пар — у справного хозяина должен быть небольшой запас на чёрный день. А если чёрный день затянется, то и такого количества не хватит.
Вот на этот случай валенки есть, но немного. Всего триста пар, зато с галошами. Если бы вы знали, как тяжело в наши дни найти галошу обыкновенную классическую, чтоб блестящая снаружи и красная внутри.
Что ещё есть? Воск не успел весь отправить, да тюки овечьей шерсти с лета зависли. Чёртов кризис заставляет людей экономить и покупать дешёвые тряпки из китайской химозы, игнорируя качественные материалы. Печально… Из-за этого и со льном Андрей Михайлович не работал, а о продаже конопляного сырья даже не заикался.
А вон там что лежит? Там стекло листовое в ящиках и зеркала. Тоже не криминал, с какой стороны не посмотри. Короче, чист Андрей Михайлович Самарин аки… аки… Да вот аки это стекло и чист.
Осталось только Филина вместе с пушками выставить за ворота — на его разбойную рожу у гостей из следственного комитета со стопроцентной вероятностью сработает хватательный рефлекс. Человек он такой — вроде обыкновенный, ничем не примечательный и немного даже благообразный, а как глянешь на него, так сразу хочется кошелёк отдать и постараться не встречаться тёмной ночью в узком переулке.