— Егор Семёнович, причём здесь квартиры и акции? Я приехал предложить вам работу по специальности. Не слишком хорошо оплачиваемую, но стабильную, — юноша поставил перед собой пакет. — Вот здесь пять миллионов наличкой — ваша зарплата на ближайшие пять лет авансом.
Кузьмин хрипло рассмеялся, а потом надолго и мучительно закашлялся.
— Пять лет? Мальчик, а ты в курсе, что мне жить осталось два или три месяца?
Синие глаза молодого человека полыхнули обидой:
— Егор Семёнович, после подписания контракта ваше здоровье становится уже наше проблемой. И мы в силах её решить.
— Врачи не в силах, а вы…
— Слышали когда-нибудь про «кремлёвскую таблетку»? — молодой человек потянулся к стоявшему у ног портфелю и достал файлик с бумагами. — Контракт на двадцать лет, и мы гарантируем, что вы их проживёте.
Про кремлёвскую таблетку Семёныч слышал ещё в девяностые. Якобы средство от всех болезней, возвращающее молодость и здоровье, доступное только членам правительства. Но вот гонки на лафетах в восьмидесятые годы не давали в это поверить.
Кузьмин опять рассмеялся:
— Какие двадцать лет? Мне сейчас восемьдесят шесть и у меня последняя стадия рака лёгких.
— Условиями контракта возраст не ограничен, а болезни вообще не принимаются во внимание, — возразил юноша с ноутбуком. — Тем более ваш работодатель гарантирует, что вы проживёте эти двадцать лет.
Серьёзное заявление, однако. Но с другой стороны… вот они, пять миллионов в пакете. А в оставшиеся месяцы жизни и ста тысяч не потратить.
— И какую работу вы мне предлагаете, молодой человек?
— Привычную, хлеб выращивать. Да я же говорил, что по специальности. Работа на тракторе и комбайне, ремонт и профилактика техники. Как всю жизнь работали, так и у нас будете работать.
— А где? И почему вам нужен именно умирающий пенсионер? Неужели не можете найти людей поздоровее? Миллион рублей в год для любого деревенского жителя — уровень космоса и недосягаемая мечта. Если, конечно, коноплю в огороде не выращивать.
— Да откуда же мне знать про пенсионеров, Егор Семёнович? — пожал плечами юноша. — Мне дали поручение, и я его выполняю по мере сил. Уже восьмерых нашёл, а ещё четверо отказались. Соглашайтесь, Егор Семёнович!
— Соглашаться на кота в мешке?
— А что вы теряете? Тем более, если я правильно понимаю, обезболивающие уже перестают действовать, и пора подсаживаться на более сильные вещества. А их вам не дадут, потому что продали на сторону.
С козырей зашёл, гадёныш…
— Ладно, давай сюда свои бумаги, подписывать буду.
Обошлись без торжественных речей и долгих церемоний — вербовщик взял один экземпляр подписанного контракта к себе, спрятав в портфель, а другой сунул в пакет с пятью миллионами и вручил Семёнычу:
— Вот, это уже ваше. — И посмотрел на часы. — Если поторопимся, то успеем на сегодняшний автобус. Впрочем, я им сейчас позвоню, и нас подождут.
— Что, прямо сейчас и ехать? — удивился Кузьмин. — А документы забрать? А предупредить хоть кого-нибудь?
— А зачем? Документы вам выдадут любые, какие только пожелаете. Предупреждать в вашей богадельне некого. И потом, Егор Семёнович, вас здесь что-нибудь держит, кроме желания дать в морду главному повару?
— Такому дашь… там что морда, что задница одного размера, а меня ветром из стороны в сторону мотает.
— Ничего, на тюремной шконке похудеет, это я вам точно обещаю, Егор Семёнович.
— Да? Тогда меня и в самом деле ничего здесь не держит. Поехали отсюда, молодой человек.
За воротами их ждал старенький трёхдверный внедорожник, при появлении хозяина радостно моргнувший фарами и пискнувший сигнализацией. По местным дорогам — самое оно. Здесь даже сельские олигархи, владеющие парой магазинов, предпочитают ездить на Нивах.
Сели, и поехали.
Только вот ехать пришлось долго, так как обещанный автобус ждал их в Ульяновске. Наконец-то представившийся вербовщик, оказавшийся Витей, пояснил:
— Мы же по всей России народ собираем. Вот в прошлый раз автобус из Волгограда уходил. Уж извините за затянувшееся путешествие.
Но Егор Семёнович претензий не выставлял, наоборот радовался поездке и новым впечатлениям, которых был лишён последние лет двадцать. Да, именно двадцать лет назад в их доме престарелых сломался телевизор, и с тех пор они были отрезаны от любой информации из внешнего мира. Покидать территорию строгий директор запрещал, отправляя нарушителей в карцер на хлеб и воду, обслуживающий персонал на любой вопрос мог дать пинка или подзатыльник, и лишь иногда удавалось почитать занесённые ветром обрывки газет. Но много ли из них узнаешь? А тут столько новых впечатлений и сразу!
Одно только посещение придорожной кафешки чего стоит! И давным-давно позабытый вкус сметаны… И крепкий сладкий чай. И плюшки с корицей. И даже обыкновенный белый пшеничный хлеб!
Ради этой поездки стоило подписывать контракт с неведомым работодателем. Даже если обманут. И пусть! Семёныч уже в выигрыше.
Глава 5
Глава 5
Андрей Михайлович не любил ругаться матом, хотя умел и довольно часто применял во время службы в армии. И вот сейчас вспомнил великий и могучий русский командный язык. Он переправлял через портал в средневековье переселенцев из двадцать первого века. Не пять тысяч, как говорил президент, а всего четыреста человек пока нашли, но зато каких! Половина на ладан дышит, а половина готова помереть вот прямо сейчас, в двух шагах от спасительных ворот в параллельный мир. Каждого пришлось таскать туда-обратно минимум три раза, потому что с первого раза портал отказывался проявлять свои целебные свойства.
И никто не догадался выделить дедушкам в сопровождение врачей или, хотя бы, медицинских сестёр. То ли не захотели, то ли забыли… выживайте, старичьё, как хотите, авось не подохнете до процедуры омоложения. Ладно ещё срочно примчавшийся Вадим Кукушкин проводит сортировку, назначая очерёдность прохода через портал.
Но справились, хотя и провозились целый день — всё же не солдаты, которых можно провести строем минут за сорок, а то и меньше.
А потом пошла техника с припасами для переселенцев. И сельскохозяйственная техника, сделанная по технологиям конца девятнадцатого века, и предусматривающая конную тягу. Зачем это сейчас, когда пахать начнут в лучшем случае через три года? Пока обустроятся, дома поставят, лесополосы высадят… Кстати, две сотни монгольских юрт были бы гораздо удобнее и теплее армейских палаток. Так нет же…
Но и полезного много везли, от чего бы и сам Самарин не отказался — лопаты стальные, как штыковые, так и совковые, топоры нескольких размеров, колуны для дров. Осталось найти в степи сами дрова, и можно зимовать, затопив массивные чугунные печки длительного горения. Хотя для четырёх сотен человек можно и угля завезти.
Из более-менее современной техники у переселенцев были старенькие ещё ГДРовские «Магирусы» для перевозки людей, а за ними стразу в Любимовку вошёл инженерно-сапёрный батальон с понтонами и прочим оборудованием для переправы через реки.
А ещё почтил своим присутствием министр обороны, решивший лично проконтролировать переход в средневековье.
— Не маловато будет четыреста человек, Иван Баирович? — не удержался от вопроса Самарин. — В планах было пять тысяч, и вы ещё спорили в пользу увеличения.
- Не так-то просто найти нужных людей, — вздохнул Иринчеев. — Других же вы отказываетесь пускать, если только временно туда и обратно.
Андрей Михайлович не стал оправдываться, и предложил министру свой вариант:
- Хотите, император Касим вам пятьдесят тысяч пленных китайцев приведёт? За плошку риса и лепёшку будут работать, а если станете кормить дважды в день, то провозгласят вас новым воплощением Будды.
- Нет, китайцев не нужно. Но они разве буддисты?
- Не знаю, не интересовался. А не хотите китайцев, приведём немцев. Не пятьдесят тысяч, конечно, но пару точно наскребём.