– Не знаю, откуда возьмутся, но при упоминании Россельхознадзора даже господин Мэтью бледнеет. Так что откроют как миленькие. Парни, тащите этого слизняка к воротам.

Дирливангера подхватили под руки и понесли ко входу на базу, представляющему собой врезанные в скалу огромные ворота. По дороге профессора несколько раз роняли головой на бетон, и только пониженная сила тяжести позволила избежать серьёзных увечий. Фингал под глазом, разбитый нос и ссадины на лбу за травмы не считаются.

В рёбра упёрся твёрдый и страшный бластер:

– Ищи звонок.

– Где искать?

– На двери. На любой двери должен быть звонок.

Звонка не оказалось, но рядом с небольшой калиткой в воротах висел ржавый молоток на верёвочке, а чуть ниже него обнаружилась табличка:

«Ивановсон – стучать два раза. Петровсон – стучать три раза. Сидорман – стучать четыре раза. Мустафа Салихович Билялетдинсон – просьба вообще не беспокоить».

– Ну и чего ждёшь? – бандит из бригады Стива Гасильщика облизнулся в предвкушении лихого погрома. – Вызывай любого.

– Так нам только енот нужен.

Бандюга плюнул, сам схватился за молоток и исчез в яркой вспышке. Запахло одновременно озоном и палёным мясом. Упал с громким стуком слегка оплавленный бластер.

– Короткое замыкание, – пробормотал профессор.

В калитке лязгнуло, и из приоткрывшегося окошка вылетела камера на гравиплатформе. Из встроенных громкоговорителей послышался голос:

– Кто тут? Кому не спится по ночам, даже если сейчас утро?

– Откройте! – Дирливангер изо всех сил постарался придать голосу решительную суровость. – Это водопроводчики!

– Идите к чёрту, у нас заплачено за три месяца вперёд.

– Мы по другому вопросу, – нашёлся профессор. – В водопроводной воде обнаружена инфекция, вызывающая болезнь Ньютона – Оппенгеймера.

– Этих проходимцев забирай с собой, и всей толпой можете проваливать.

На платформе заработал голографический проектор, изобразивший неприличный жест. И тут у оставшихся без старшего бандитов не выдержали нервы – в охамевший летающий механизм влепился плазменный сгусток, а ворота базы покрылись мелкими вспышками от беспорядочного огня из бластеров.

Бешеный шквал выстрелов не нанёс воротам никакого ущерба, разве что краску местами попортил. Зато буквально через пять минут примчался полицейский патруль и поинтересовался причинами, по которым одни уважаемые господа вмешиваются в личную жизнь других уважаемых господ.

Профессор склонился к уху худосочного и низкорослого сержанта и доверительно прошептал:

– Здесь замешаны большие деньги, сэр.

– Это не важно. Частная жизнь неприкосновенна до определённых пределов.

– Очень большие деньги, сэр.

– Насколько большие? – сразу заинтересовался тот.

– Ваша доля составит целую тысячу кредитов.

– Всего?

– Каждому. Лично вам – пять тысяч.

– Тогда почему вы не обратились к нам сразу?

– Мы постеснялись, сэр! Речь идёт о деньгах одного влиятельного лица, пожелавшего остаться инкогнито.

Полицейский сержант скривился:

– В таком случае придётся действовать официально. Если речь идёт о взыскании долгов с недобросовестных заёмщиков, то за десять процентов от суммы наше управление предоставляет коллекторские услуги.

– Речь идёт о нескольких миллиардах, сэр, но долг неофициальный. Вы понимаете?

– Я как раз понимаю. Но не понимаю смешной суммы в пять тысяч кредитов.

– Каждому. Вам лично – миллион.

– Ну-у-у…

– Два миллиона.

– Но вы сможете предъявить хоть какие-нибудь доказательства?

– Не можем. Но за два процента от суммы лично вам…

– Плюс те самые два миллиона?

– Плюс полтора миллиона.

Сержант задумался. Предложение звучало очень заманчиво, хотя попахивало довольно скверно. Если нет никаких подтверждений недобросовестного финансового поведения джентльменов с базы № 17, то в случае помощи их самозваным кредиторам можно получить крупные неприятности. И скорее всего – несовместимые с жизнью. Хотя, если взглянуть с другой стороны… Господ с этой базы на Марии Целесте не любят за чрезмерную удачливость, снобизм, за непонятное пристрастие к дисциплине, за взятие штурмом пяти полицейских участков и ежегодное купание в фонтанах в один из дней в начале августа. А с третьей стороны… не заработаешь ли здесь вместо денег разряд дезинтегратора в голову? Но с четвёртой… можно заручиться поддержкой шефа, а прибыль поделить в соответствии с должностью. Шеф тоже не любит, когда выгодные заказы проходят официально через кассу управления полиции.

– Мне нужно посоветоваться с начальством.

– Начальству ещё два процента.

Сержант сначала схватился за сердце, потом запрыгнул во флаер и уже оттуда прокричал:

– Ждите! Через десять минут я вернусь с подкреплением! Без меня ничего не предпринимайте!

Насчёт десяти минут сержант погорячился, но через два с половиной часа профессор Дирливангер с удовольствием наблюдал за пиратской тяжёлой пехотой, выдвигающейся к чёртовой базе под прикрытием полицейского спецназа. Правда, за появление новых действующих лиц пришлось пообещать ещё один процент от вырученной суммы, что вряд ли понравится господину Мэтью Кукаревичу. Но ведь лучше поделиться со специалистами, чем делать всё самому и в итоге не получить ничего. Не так ли? Жизнь именно этому учит.

А привлечение к операции одновременно пиратов и полиции придаёт ей определённую законность. Точнее, вид законности, но в демократическом государстве такие мелочи мало кого интересуют. И вообще, на Марии Целесте никто не знает, где заканчивается полиция и начинаются пираты, и наоборот тоже никто не знает.

– Как бы не прибили нашего енота, – с некоторым беспокойством заметил Стив Гасильщик. – Восьмую тонну взрывчатки под ворота запихивают.

– Доверьтесь профессионалам, дружище, – улыбнулся Дирливангер. – У них в этих делах большой опыт. Я уверен, что сработает аккуратно и без лишних разрушений.

– Ну, не знаю, – покачал головой бандитский бригадир. – В армии за такую закладку заряда морду бьют. Совковой лопатой и со всего размаха.

– Вы служили в армии? – Профессор с опаской посмотрел на Гасильщика. Военных он боялся больше, чем бандитов и пиратов, вместе взятых.

– Вот ещё! – фыркнул Стив. – Разве я похож на неудачника?

С точки зрения Уильяма Дирливангера, бригадир выглядел стопроцентным неудачником, но это мнение лучше оставить при себе, так спокойнее и безопаснее.

– А если не служили, то откуда знаете?

– Смотрел в сети мюзикл «Спасение гефрайтера Шмульке». Там со всеми подробностями показано. Сбросить ссылку?

Профессор никогда не заглядывал на развлекательные каналы в сети, но когда грохнуло, смог убедиться в компетентности создателей неизвестного музыкального шедевра и в бездарности местного спецназа – взрывная волна отразилась от ворот, не причинив им вреда, зато сшибла шесть полицейских флаеров, два летающих танка, гравиплатформу со снайперами, камеры местных голо-видеостанций и тележку продавца мороженого. А ещё каменной картечью основательно прошлась по пиратской пехоте, с лёгкостью раскалывая противолучевую пластиковую броню и перемешивая в мелкий фарш любителей лёгких заработков.

– Страховые компании сегодня разорятся, – давешний полицейский сержант плюнул под ноги профессору Дирливангеру. – И я даже знаю, с кого они попытаются потребовать возмещение убытков.

– С полицейского управления?

– Нет, с меня лично.

– Извините, но сумма вашего гонорара определена заранее, и все вопросы со страховыми компаниями вам придётся решать самостоятельно.

– Если он будет, этот гонорар.

– А вы старайтесь.

– Ещё пять процентов, и мы пригоним армейскую технику.

– За свой счёт, сержант.

– Да? Да моему начальству проще скомандовать отбой и сделать вид, что нас тут не было.

– Попробуйте. Господин Мэтью Кукаревич вас по судам затаскает.

– А он здесь при чём?